Антивоенная акция Андрея Сигунцова и Евгения Довлатова, которые принесли на церемонию закрытия Одесского кинофестиваля гроб с «плотью и телом солдата», является своевременным политическим жестом. Вопреки патриотическим орам и милитаристской истерии, активистам удалось произвести ситуацию, которая не только провоцирует диалог о терроре войны, но и обнажает убожество элит.
«Цель акции – обратить внимание общественности, органов власти, депутатов ВР к проблеме финансирования раненных солдат, запрет на отсылку неопытных солдат-срочников на службу в зону боевых действий, прекратить использовать молодых солдат в качестве «пушечного мяса», а также оплата государством всех возможных операций для сохранения здоровья раненным бойцам. (…) Война это, прежде всего, работа с телом. Сторона А изо всех сил стремится уничтожить или искалечить тела стороны Б. В тела стреляют, их разрывает снарядами на куски. Военный успех описывается прежде всего количеством убитых или обезвреженных тел противника. Смерть в условиях войны становится значительно ближе ко всем, что повышает ценность всего связанного с телом». (Евгений Довлатов)
Одни моралисты говорят о недопустимости культурных мероприятий во время войны, другие – о неуместности их политизации. Однако именно общественное пространство является территорией живой политики и культуры. Любое событие, где присутствуют люди и медиа, может использоваться активистами в качестве трибуны для высказываний.
Художники содрали золотую кожуру с рептилий, которые живут в мире, где «мирная жизнь на большей части страны продолжается». И для самих этих рептилий, и для тех, кто ставит лайки под их шипениями, война происходит где-то в параллельной вселенной. Нравственное комильфо – публично сокрушаться по поводу «героической» смерти солдат, то и дело закашливаясь от пошедшего не в то горло бутерброда. Кровь безмозглых щенков бежит по проводам дворцов и фазенд, где новая раковая опухоль начинает жить по-новому. Война неизбежна. Но только для нищих дуралеев. У них будут взрываться ноги, а у командования – пробки из-под шампанского. Потом трупы позолотят медалями – будет красиво и торжественно.
«Мерзкое лицемерие в лице организаторов, которые почти всю программу посвятили фильмам про протестное движение и активистов, и в это же время препятствовали проведению антивоенной акции с помощью пару сотен милиционеров. Получается посмотреть фильм про майдан и выпить коктейль можно, а почувствовать запах гнилого мяса и видеть смерть, которая ходит совсем близко, – нельзя» (Андрей Сигунцов)
Придворная элита акцию, разумеется, осуждает, прикрываясь патриотизмом:
«Жлобская гламурно-протестная акция на закрытии Одесского кинофестиваля. Сам фестиваль в этом году был самым скромным и патриотичным… (…) Всё было правильным и проукраинским (…) Не фестиваль оскорбляет память погибших, а гламурный пиар на их крови. [Мальчики], вы что, на войне побывали, чтоб заслужить моральное право тыкать условного меня мордой в гроб с бутафорским трупом в камуфляже?» (Александр Ройтбурд)
Светские львы осуждают «гламурный протест» и говорят о морали и патриотизме. Каков вывод из этого следует?
Мэтры местечковой живописи, вся эта фуршетная сволочь, были, есть и будут малодушными приспособленцами, чья функция – служить барину. На кладбище место этих культурных холопов – между михалковыми и говорухиными; среди языков, вылизавших такой километраж отверстий, после которого остаётся только круглые сутки сосать ментоловые леденцы, чтобы скрыть, чем пахнут эти пасти. В любой стране и при любом режиме, этот сорт народа всегда всплывёт и прилипнет к очередному правящему классу и выгодной точке зрения. Завтра они будут проклинать тех, кому поддакивают сегодня. Их сердца – это жопы в поисках тепла. И пусть. Но только за свой счёт.
Cheers!