Гляжу на молочную тару, которую приделал Кейв к моему Walmart Cruiser, чтобы я мог перевозить хлеба, беконы, и сыры.
Пусть ржавый местами, но цвета глубокой волны, этот велик открывает мне закрома Нового Орлеана — подворотня за подворотней.
Кто бы мог подумать, что педали — это столько чувств?
Я ощущаю себя механическим кентавром — вращаю мускул, сверкаю копытом. Брусчатый Львов не позволял такого детства: педалировать по нему — всё равно что ехать по толпе горбунов. То ли дело плоские сплоши Луизианы — зазывают кататься по себе среди пальм и болот.
Солнце пухнет, становится озером, и я спешу в него нырнуть. Только бы цепь не слетела, успеть бы. В общем, мчусь. Прощай коленки!