Прошедший в Киеве Марш Равенства явился светом в конце тоннеля украинской действительности. Государство, всегда отказывавшееся поддерживать красоту и содомию, неожиданно вспомнило о своих конституционных обязанностях, и стало на защиту своих граждан. Однако я бы не спешил утверждать, что украинское общество стало менее гомофобным. Украина – это страна, которой требуется 6500 полицейских, чтобы защитить мирное шествие от самой себя. Проблема не столько в воинственных селюках, сколько в пассивном невежестве большинства, которое по-прежнему не понимает, зачем людям, из которых хотят сделать кровавую кашу, выходить на какой-то парад, и почему они не могут просто тихо ебаться в жопу. И, тем не менее, парад прошёл. Быстро, не ишь как массово, но успешно. Дело не в том, что украинские чинуши, вдруг, раздуплились. Просто иначе этой хрюхе денег не дадут в Европе. И правильно. Я, в этом смысле, за дрессуру – не нужно ждать пока украинец сам додумается до того, что люди могут быть разными. Не додумается. Его цыбулю нужно выплавлять. Чем, собственно, Европа и занимается. Увы, с дикарями нельзя по-хорошему. Они не понимают вежливых слов, мол, женская кастрация – это плохо. Для них она – "традиции наших отцов". Можно подождать ещё век, надеясь, что эмпатия к чужим воплям возникнет в зверюге естественным образом. А можно не ждать, и прокачивать скотобазу, оставив дилемму "кто дал мне право?" либеральным философам. “Не прекратишь кастрировать, Мутомбо, – жрать не дадим”. В конце концов, это и есть гуманизм – превращение недоразвитых в человека. Чем больше совокупляющихся мужчин увидит украинец, тем быстрее с него можно будет снять намордник, и отпустить счастливо какать восвояси.
"А как же добрая воля?". Про добрую волю мне на днях рассказал приятель, который снимает фильм про мотоциклистов-алкоголиков в оккупированном Крыму. “Одно я чётко уяснил, – говорит. – Если к тебе подходит человек, и спрашивает “Чё ты снимаешь?”, отвечать нужно “А ничё, бля!”. Ответишь вежливо, и тут же получишь пизды. Доброта там – признак слабости”. Иными словами, Европа правильно ведёт себя с макакой. Украинскую зависимость от внешней поддержки можно и нужно использовать для подавления консервативной украинской культуры и насаждения просвещённой европейской цивилизации. Сама Украина от этого только выиграет.
6500 полицейских – это важное сообщение о состоянии украинского общества. Тем Марш Равенства и ценен, что позволяет этому обществу разглядеть себя не только в марширующих иных, но и в националистической псарне.
Каким бы вынужденным и политическим ни было решение украинских властей дать добро на гей-парад, сам факт того, что он прошёл безусловно положителен: скелеты покинули шкаф и обнажили свои проблемы в публичном пространстве. Цыбуля рычит, но зырит, привыкает, и это – хорошо: из опадающей шерсти восходит заря её человечности. О реальных переменах, однако, можно будет говорить только тогда, когда 6500 ментов больше не понадобится. Для этого, собственно, и нужно выходить на Марш Равенства – за право не выть на Луну.