Встретил ночь в Чайнатауне, а с ней и девушку из Колумбии. Она родилась у моря и у неё волнистые волосы. Такие волосы обычно любит ветер. Постояв с ней у пасти дракона, я остро ощутил, что ночь не должна оборваться, и нам во что бы то ни стало нужно продолжать говорить. Она сказала, что голодна, и склонилась над тарелкой рамэна – засасывает в себя его змеиные клубни. А я смотрю. Рассказываю ей о том, как болгары произносят слово “смерть”.
– Ты странный?
– Да.
Я не стал говорить ей о том, что её голова напоминает мне кисть, и что когда она шевелит ей в пространстве, её волосы окрашивают воздух запахом яблок. Ведь это просто шампунь. И тем не менее запах шампуня лучше запаха духов. От его превосходных химических яблок идёт тепло пирога. Я вспоминаю лицо своей тётушки, и оно уточняет: “шарлотка”. Разница тут существенная: если в пироге яблоки покоятся скопом, как сброшенные в братскую могилу жертвы расстрела, то в шарлотке их влажные куски рассеяны по сплоши испечённого тела. Ты находишь их языком, словно клады – сочные кресты с пиратских карт.
– Я послала своим друзьям твой инстаграм.
Это не про рекламу. Это про безопасность. Мы свернули в проулок без фонарей, и я заметил, как её глаза хватаются за неон соседних, более туристических улиц. Её страх стал моим страхом. Я увидел себя её глазами, стал женщиной, и понял в каком #MeToo она находится. Это ты рад встрече, и наполняешься её красотой, как клещ, пьянеющий от крови. А ей, чтобы выдохнуть, нужно сначала понять, не являешься ли ты психопатом с обаятельной улыбкой. Не даром все эти гнусные открытки ко Дню Святого Валентина рекомендуют встречаться под циферблатом с фонарём. Женщине важно знать, что перед ней и как долго это продлится. Ну а во тьме любой мужчина выглядит, как слово из трёх букв – как нож.
– Хочешь я уйду?
– Ты хочешь уйти?
– Нет.
Она достала телефон. Я увидел на его экране сообщение: “Спасайся!”. Что если её приветливость всё это время была техникой, которой её научили на тренингах по защите от насильников? Задушенный этой мыслью, я решил проститься, а она – зачем-то обняла меня на прощание; наверное, от облегчения. За месяц до этого она была в Индонезии, и видела как обезьяна ест банан на заснеженной вершине.