Работая над документальным фильмом “Акт убийства” Джошуа Оппенхаймер предложил индонезийским головорезам, уничтожившим во время переворота 1965-го года более миллиона человек, воспроизвести на камеру свои “подвиги”: пытки, допросы, массовые расстрелы. Будучи ярыми поклонниками гангстерских боевиков, они согласились, результатом чего стал выдающийся фильм. Поместив убийц в ситуацию необходимости сыграть свои преступления, режиссёр поставил их перед зеркалом, в которое они никогда не заглядывали, прожив свои жизни в статусе героев. И хотя Оппенхаймеру удалось не только залезть под кожу своих “героев”, но и извлечь из шкафа самый большой скелет индонезийского общества, его фильм не проясняет ни исторический контекст резни в Индонезии, ни то, почему история, произошедшая 50 лет назад на далёких островах в Юго-Восточной Азии важна для всех нас по сей день. Так что же произошло?
1
Европейские колонизаторы пришли в Индонезию в 16-м веке за специями и пряностями. К тому моменту крупнейшая историческая сущность архипелага, – империя Маджапахит, – распалась. За этим последовали междоусобные войны местных городов и княжеств, что позволило Португалии с лёгкостью войти на ослабленные локальной грызнёй территории, и установить свой контроль.
В 17-м веке власть перешла к голландцам, которые будут править Индонезией вплоть до Второй мировой, выкачивая из неё кофе, сахар, табак, индиго и ценную древесину. В 1942-м, войска антигитлеровской коалиции (американцы, британцы, австралийцы и голландцы), оказались выбиты с архипелага, и Индонезия попала в японскую оккупацию.
К тому моменту на архипелаге уже существует национально-освободительное движение – организации, возникшие в начале 20-го века, и провозглашающие своей целью независимость. Среди них: – Национальная партия во главе с Сукарно, – левым националистом, одним из отцов-основателей движения за независимость Третьего мира. Он предлагает “социализм в отдельно взятой стране” с учётом её национальной специфики; смычку национализма, социализма и одного из местных изводов ислама, сосуществующего с индуизмом, буддизмом и “традиционными верованиями” индонезийского народа.
2
Провозглашение независимости в 1945-м, – три дня спустя после капитуляции Японии, – и борьба с колонизаторами, предпринявшими попытку вернуться на архипелаг, превращают Сукарно в национального героя. “Корабль, который приведёт нас к свободной Индонезии — это корабль единства”, – говорит он.
Сукарно не был либеральным демократом, но не был он и большевиком. В рамках своей анти-империалистической политики он консолидировал разные силы. Его идеи “кабинета взаимного сотрудничества” и “национального совета“ из всех партий и слоёв общества говорят о том, что он видел себя отцом народа.
После изгнания голландцев, в стране возникло порядка 30 партий, правительства менялись одно за другим, а политический курс нового государства развивался по сценарию “лебедь, рак и щука”, что тормозило процесс становления страны.
На это “отец народа” отвечал “направляемой демократией” (парламентским централизмом с усиленной властью президента), собирательством земель в Новой Гвинее и Малайзии, национализацией собственности колонизаторов, дружбой с Северным Вьетнамом, Северной Кореей, и Китаем…
3
Являясь пятой по величине населения страной на планете (100 миллионов), Индонезия была сердцем Юго-Восточной Азии, и представляла стратегический интерес для сверхдержав, желающих уложить её в свою постель. У Советского Союза имелось идейное преимущество, и на рубеже 1950-60-х Сукарно начинает посещать СССР, а СССР – финансировать амбициозные замыслы “отца народа”.
Желая перехватить инициативу, Вашингтон накачивает деньгами партию Машуми – крупнейших консерваторов-исламистов в индонезийском парламенте, где они вскоре будут блокировать все принципиальные инициативы президента. Однако на фоне экономического кризиса и всё более авторитарной политики президента, популярность набирают не Машуми, а Коммунистическая партия Индонезии (PKI) – самая большая после Китайской и Советской, и старейшая в Азии.
Начиная с 1950-х годов, PKI была умеренной партией, поддерживала политику президента, хотя и критиковала отдельные его решения – в частности, агрессию против Малайзии и антидемократический бюджет, за что Сукарно наказывал её членов арестом. Несмотря на разногласия с исламистами и президентом, члены PKI не хранили оружия, и не готовились к революции – страна была охвачена эйфорией независимости и строительства новой Индонезии. Кроме того, всех радикалов-коммунистов Сукарно зачистил ещё в конце 1940-х, и “перерождённая” PKI представляла собой мирную и слаженную организацию с низким уровнем коррупции (особенно на фоне авторитарной бюрократии Сукарно), популярными культурно-образовательными программами, и крепкой поддержкой в народе – особенно среди крестьян и феминисток.
Для Вашингтона стремительный рост популярности PKI как потенциальной альтернативы Сукарно означал, что у власти всё равно останутся “красные”. Поэтому в 1958-м году, после того как британская разведка сообщила, что на предстоящих выборах победит не Сукарно, а PKI, Америка решает действовать. Имея за спиной опыт организации переворотов в Иране (1953) и Гватемале (1954), ЦРУ пытается расколоть общество пропагандой, ручными отрядами “мальчиков Эйзенхауэра”, и прямыми бомбёжками мирного населения. Когда же правительственным войскам удалось сбить американского пилота, разоблачив заговор, военный переворот потерпел “величайшее фиаско в истории ЦРУ”.
Пользуясь случаем, Сукарно отменил выборы, предотвратив тем самым победу коммунистов, и вскоре вообще распустил парламент, не только удержав власть, но и введя диктатуру. Выбирая между “отцом народа”, и продавшимися Вашингтону правыми, коммунисты заняли сторону правительства.
4
Убийство Кеннеди в 1963-м году знаменует новый этап Холодной войны. В западных кулуарах звучит идея “неудачного коммунистического переворота“, который можно использовать для того, чтобы раздавить PKI.
“Я никогда не скрывал свою веру в то, что небольшая стрельба в Индонезии была бы принципиальным условием для эффективных перемен”, – говорит британской посол в Джакарте Эндрю Джилкрайст.
В 1965-м ряд офицеров индонезийской армии поднимает восстание, обвиняя своих генералов в подготовке правого переворота. Шестеро из этих генералов будут убиты, после чего мятежники захватят радиостанцию, и объявят, что власть в стране переходит в руки “Революционного совета”.
Коммунистическая партия Индонезии осуждает повстанцев, называя их авантюру “внутренним делом военных”. Это не мешает президенту Сукарно обвинить в заговоре PKI. На арену выходит реакционный генерал Сухарто, который вскоре отстранит президента, и поместит его под домашний арест.
Запретив СМИ, Сухарто прикажет населению “убивать коммунистов или быть убитыми”. Это необходимо для того, чтобы сделать народ соучастником своего преступления, включив его в коллективную ответственность за новый режим посредством “крещения кровью”.
5
Американское правительство не только знало о том, что в Индонезии произойдёт резня, и не просто финансировало её, но и предоставило Сухарто списки имён тех, кого необходимо устранить в первую очередь.
В декабре 1965-го американское посольство в Джакарте отчиталось перед Вашингтоном: без переворота “удаление из страны иностранных нефтяных компаний предрешено”.
Не имея на руках оружия, индонезийские коммунисты оказались не в состоянии оказать сопротивление. Резня и погромы продолжались до марта 1966-го года, и оставили после себя ленту из миллиона убитых, чьи родственники были сосланы в концентрационные лагеря.
“Учитывая, что от 500,000 до миллиона коммунистов отправлены в нокаут, осмелюсь заключить, что в стране происходит переориентация”, – заявляет премьер-министр Австралии Гарольд Холт на страницах The New York Times.
“Никого не волновало, что их убивают, потому что они были коммунистами”, – вспоминает офицер Госдепартамента разведки США Говард Федершпиль.
В результате военного переворота Сухарто становится президентом, и в страну тут же зашли американские корпорации. Рынок освобождён.
“Важной частью экономической программы правительства Сухарто является приглашение иностранному капиталу вернуться в Индонезию, – сообщает отчёт американской разведки (1968). – Уже 25 американских и европейских компаний восстановили контроль над шахтами, недвижимостью и прочими предприятиями, национализированными Сукарно. Принято либеральное законодательство для привлечения новых частных иностранных инвестиций… Иностранные инвесторы сконцентрировались в относительно неосвоенных сферах никеля, меди, бокситов и древесины. Но наиболее перспективной индустрией является нефть”.
6
За год до резни в Индонезии, в Бразилии произошёл аналогичный переворот: при поддержке США, правая хунта свергла “леваков” и установила капиталистическую диктатуру. И бразильские, и индонезийские путчисты проходили тренировку на одной базе в Канзасе. В 1970-х бразильская диктатура поможет чилийской армии совершить самый известный из американских военных переворотов, во время которого будет убит демократически избранный президент Чили Сальвадор Альенде, а власть захватит хунта Пиночета…
Массовая резня в Индонезии вошла в историю через запятую против военных преступлений нацистской Германии, а слово “Джакарта” превратилось в тэг, мелькающий в правых кругах по всему миру, и означающий конкретный метод “окончательного решения коммунистического вопроса”: массовое уничтожение левых с последующей реализацией специфического общественного порядка, объединяющего авторитаризм и капитализм, и встраивающего страну в глобальную рыночную систему во главе с США.
Вместо американских пилотов, поливающих бомбами далёкий тропический остров, Вашингтон довёл до совершенства куда более “изящную” стратегию глубинного вовлечения в силовые структуры и местных акторов целевой страны. Это позволило перевести на них стрелки исторической ответственности, и создать иллюзию, будто переворот был внутренним импульсом; что всё это – исключительно по инициативе самих индонезийцев: вот же, смотрите, они сами убивают своих коммуняк у себя в стране, и свергают своего диктатора. Если же Америка и поймана за руку, то это же “рука помощи”, протянутая “демократией” очередному “освобождающемуся народу”.
7
Бразилия, Индонезия, Чили… – всё это были страны, движущиеся по пути реформ, и пытавшиеся реализовать свои “социализмы” средствами мультипартийной парламентской демократии. Но анти-коммунистическое насилие стало тем поворотным пунктом, после которого такие попытки прекратились.
Правые во всём мире увидели, что у них есть могущественный союзник в борьбе с “красной угрозой”. Увидели это и левые. Вмешательство США показало им, что мирный путь – не работает. Что без оружия – нельзя. Что быть мягкими – нельзя. Иными словами, и правые, и левые были радикализированны американским вмешательством, и в дальнейшем множили усатых людей в военной форме.
Не стоит забывать, что понимали под “красной угрозой” вашингтонские аппаратчики и их правые диктаторы: любая критика порядка вещей, любое давление снизу, любой акцент на интересах “простого народа” – всё это тут же объявлялось “коммунизмом”, и подавлялось авторитарным капитализмом…
В этом – трагедия: люди, совершенно искреннее освобождавшие свои народы от империй, создававшие на их месте новые страны, люди, мечтавшие о свободе, – попадали в руки новых колонизаторов и превращались в братоубийц и холопов.
Вот почему “Джакарта” – это важно. Ведь в этой истории отражается не только трагедия индонезийского народа, но все мы, и наши народы.
Как отмечает Винсент Бевинс, автор журналистского расследования резни в Индонезии, “метод Джакарты” был применён в тех странах, которые являлись ключевыми строительными блоками новой глобальной системы. “Мы живём в мире, построенном на анти-коммунистической резне”, мире, где победили анти-коммунисты с их глобальным неравенством. И продолжаем пинать красные трупы, тогда как вокруг нас живёт и здравствует “самая могущественная и непоколебимая глобальная система в истории планеты” – система, которая продолжает процветать за счёт угнетения миллиардов людей.