Киевский хипстер сбежал от войны, и пишет нам с берлинской демонстрации в поддержку Палестины: “поржал с арабыдла и еврочмошников”.
Казалось бы, люди, которые выходили на Майдан в ответ на избиение студентов, и вынуждены бежать от путинских бомб, должны быть более эмпатичными к страданиям других угнетённых. Но нет.
Сбежав в ЕC, кучка привилегированных мажоров превращается в иллюстрацию эффективности “мягкой силы”. И вот они стоят на демонстрации в поддержку Палестины, смотрят, как полиция избивает многотысячный океан студентов, и ретранслируют хозяйский нарратив. Своим в нём является только ксенофобия.
Где эмпатия? Там же, где и эмпатия тех, чьи семьи пережили Холокост, и кто, вопреки этому, не видит “невозможного зла” в ситуации, когда 2 миллиона человек стирают с лица земли за действия организации размером в 40,000.
“Мы сражаемся с человеческими животными, и будем действовать соответственно.” – заявил Йоаф Галант, Министр Обороны Израиля, объявляя о “полной блокаде” Газы: ни воды, ни еды, ни электричества.
Дегуманизирующая риторика звучит также из уст президента Байдена (“абсолютное зло”), главы Еврокомиссии Урсулы фон Ляйен (“древнее зло”), и других лидеров “цивилизованного мира”, чьи медиа не утруждаются отличать ХАМАС от палестинцев, то и дело подменяя одних другими. Подсчитывая жертв, ВВС говорит о “погибших” в Газе, и “убитых” в Израиле. Паблики кишат призывами “стереть” и “сравнять”.
И вот я думаю – в чём ценность текста? Каков смысл слов о правах человека, если даже образованные люди, которые вроде как читают книжки и смотрят умное кино, по щелку превращаются в прихехешников апартеида, сидящих у панской ноги, и лающих на всех, кто не угоден тому, кто бросает им кость?
“Когда мы пишем, мы сопротивляемся, и посредством сопротивления обретаем нашу свободу”, – напоминает палестинский поэт Махмуд Дарвиш.
“Каждый красивый стих – это акт сопротивления”, в котором киевский грантосос отказывает палестинскому народу. Народу, лишённому права не только на национально-освободительную борьбу, но и на собственное имя.
Либеральные домохозяйки готовы сочувствовать палестинскому народу лишь в том случае, если он опустит голову, примет насилие, и “благородно” исчезнет в небытие, станет красивым безопасным мертвецом.
Вместо того, чтобы солидаризироваться со всеми жертвами имперской агрессии, наш человек попадает в метрополию, смотрит на её бунтарей со злорадством, и отменяет кого? Других угнетённых. Неужели это и есть наш постсоветский удел – быть вепонизированными субалтернами, кубинцами Флориды?
6000 бомб было сброшено на Газу в эти дни. 2000 трупов. Сотни разорванных в клочья арабских детей. 400,000 человек лишились дома. А вы всё шерите и шерите сексуализованное изображение отдельно взятой жертвы боевиков ХАМАС, которая больше похожа на вас, и ваш образ человека – “красивого и благополучного” тусовщика, в отличие от двух миллионов “человеческих зверей”.
“Это только начало”, – говорит Нетаньяху. Начало чего? Очередной Накба? Окончательного решения палестинского вопроса?
“Они могли восстать, они могли бороться с этим злым режимом,” – говорит о палестинцах президент Израиля Ицхак Герцог, позабыв историю своего народа.
И всё это сопровождается “нормальностью”, рутиной дней. Мы просыпаемся, едим, смеёмся. Тем временем, у нас на глазах происходит геноцид, который мы готовы принять в надежде на то, что Израиль поддержит и нас в нашем горе.
Читая размышления об “арабыдле”, мир, который больше похож на палестинца, чем на “красивых и благополучных” людей Суперновы, должен жалеть украинцев или хороших русских типа Лошака, которые не понимают, насколько варварскими являются их реакции?
Понося “еврочмошников”, киевский хипстер ещё не понял, что он – не белый человек, а придворное “арабыдло”, которое завтра посадят за стол переговоров его же паны, и скажут, где расписаться, чтобы ответить на вопрос “чей Крым”. И вот тогда наш хипстер закричит: “Спасите!”. Надеюсь, никто не поржёт.