Худшее, что может случиться с обществом – это если люди перестанут открыто говорить то, что они думают. И выберут безопасное молчание, воспроизводство линии партии, или того рода избирательность, которая видит века русификации, московского попа и памятник тоталитаризму, и не видит вандализм, нарушение прав человека и собственной Конституции в реакции на эти стимулы.
Главной причиной «культуры молчания» является страх. Это далеко не всегда страх того, что за тобой придут, если ты скажешь что-то не то. Поскольку человек – животное социальное, он боится остракизма – исключения из социального окружения, принадлежность к которому для большинства из нас важна.
Страшно не столько то, что ты окажешься в подвалах СБУ, где родина в очередной раз будет брать у тебя мазок, сколько то, что твои родственники, друзья, коллеги и прочие люди просто перестанут с тобой говорить. То есть, отвернутся, чтобы не попасть под ту же раздачу, и не оказаться в том же положении, что и ты.
Это страшно не потому, что обидно. У остракизма есть не только психологические эффекты, но и экономические последствия, влияющие на то, будет ли у тебя завтра работа, кров и хлеб. Добавь к этому наличие у тебя семьи, которую нужно кормить, и вот уже ты готов перейти на любой язык, поставить на аву любой флаг, громить любую «вату» и попа, и лично откусить башку у каменного Пушкина под аплодисменты таких же перепуганных «патриотов», что и ты.
Самым опасным эффектом культуры молчания является абсолютизация линии партии – иллюзия, что все вокруг теперь думают «так»; что всё, что визжит в интернете – тотально и повсеместно. Это ты «не такой». А все – «такие».
Реальный процент «таких» теряется в кажущемся единстве общественного мнения. Индивид, переживающий всё это, чувствует себя белой вороной, что только усиливает его одиночество, и толкает к прогибу, который, поначалу, приносит облегчение. Конформизм – это комфортно. Серость – комфортна. Комфортно не отсвечивать, и принимать форму комнаты, поскольку инициатива наказуема, а выразительность рискованна...
Если вы будете молчать о том, что вас волнует, вас просто съедят, и слепят из вас кого-то другого, – не вас, – кто никогда не будет счастлив, потому что счастливым можно быть только будучи собой и по-своему.
Я знаю, что такое остракизм. А вот чего не знают те, кто с ним никогда не сталкивался, так это того, что за его оврагом – свобода. Когда ты больше не думаешь об «общественном мнении» в своём отношении. Когда можешь дышать полной грудью, говорить то, что думаешь, и быть собой – цельным, без купюр.
Ресторанного бытия в компании идейных приспособленцев такая свобода, конечно, не даёт, а вот от подавленной личности с перекошенной рожей спасает.