Кодло ликует от вида мента, палящего по толпе протестующих против террора, развязанного трампистами в отношении институтов американской демократии. Как ликует оно от видов живодёрни в Газе, где жертва изнасилования воспроизводит свой травматический опыт, перенося его на соседа.
Кремлёвский пропагандист Шарий, патриоты “Катарсиса”, и беглая постсоветская либеруха сливаются в засосе, когда речь заходит о ненавистных им людях "неправильных" цветов, ориентаций, взглядов. Ненависть стала единственной скрепой — действительным основанием "дружбы народов" и солидарности людоедского интернационала.
Кодло любит власть и силу. И потому отыщет такую новость и деталь, которая позволит оправдать власть и силу: смотрите, они же ломают и жгут, дерутся и кричат, нарушают, и вообще — что это за рожи? Это какая-то “планета обезьян”, — пишет кодло.
За всем этим римингом скрывается желание фистинга железной рукой. Ещё расизм. Но, в первую очередь, — невежество. Всякий, кто призывает к депортации т.н. "нелегалов", демонстрирует тем самым своё глубокое непонимание того, как работает современная экономика.
В Лос-Анджелесе проживает порядка миллиона людей без документов. Треть десяти миллионного округа — иммигранты. В каждой пятой семье есть кто-то, у кого нет документов. Придворная шавка представляет этих людей сборищем преступников и нахлебников. Однако любой, кому доводилось бывать в шкуре иммигранта, знает, как сложно и дорого переехать в т.н. Первый мир, и как легко из него вылететь. Чтобы этого не произошло, большинство иммигрантов готовы работать в три смены за гроши, и являются напуганными, тревожащимися, и законопослушными людьми, для которых любая погрешность может обернуться депортацией в ад, из которого они с таким трудом сбежали. Риск нарушить закон для них выше. Как и цена за преступление.
Проблема преступности, на которую переключают внимание апологеты расистского террора, не имеет национальности. И связана с системной криминализацией, эксплуатацией и подавлением рабочего класса, который в США является исторически “цветным”. Всю свою историю эта страна зависела от дешёвого и завозного труда “понаехавших”. “Всё готовенькое”, на которое бегут иммигранты, создано их руками. Обилие таких рук в США — условие, благодаря которому у этой страны всегда есть дармовые трудяги, у которых нет прав, и которые не пойдут жаловаться на скотские условия труда.
Если сегодня выслать из США всех “бездокументников”, то завтра американские граждане проснутся в стране, где нет строителей, и некому работать на полях, чтобы собрать урожай. Еда, недвижимость, сфера услуг — всё рухнет, а цены взлетят до небес. Нет у этой страны ни людей, ни капитала, чтобы заменить трудовую армию с Юга.
Что значит выслать миллионы рабочих?
Это значит выслать миллионы потребителей. Кто будет покупать американские товары в США? Тот же, кто будет их производить — депортированные люди.
При этом, свистопляска с депортацией — это очень дорого: суды, полиция, центры содержания, транспортировка. Кто за это заплатит?
Известно кто — гражданин. В разгар инфляции.
Всё это удар по бизнесу. По экономике. По стране.
Спрос на “нелегала” в результате дефицита, созданного политикой депортации, возрастёт. Это создаст для картелей, которые занимаются, кроме прочего, трафиком рабочей силы, новые возможности по развитию чёрного рынка. Преступность будет расти.
В конечном счёте, речь не о “нелегалах”, а об узурпации власти. И консервативной революции, чьи вожди осуществляют демонтаж неолиберальной демократии, и её замену на авторитарную олигархию националистического толка. Сегодня эта химера кошмарит этнические, сексуальные, профессиональные, и политические меньшинства. Но ведь все мы знаем, за кого она возьмётся завтра, когда придёт твоя очередь.