1
Я уже давно понял, что самой дерзкой украинской книгой является Конституция, не дающая покоя тем, кому закон не писан. Сегодня это всё равно что томик “оранжевой серии”, будоражащий бабульку в метро обложками типа “ОТСОС”.
Портал, который выплёвывает в нашу реальность мокрых чертей: от правых хипстеров из книжного магазина “Сенс” до новых вождей “национальной памяти”, сообщающих, что выращенные на высокой немецкой культуре и христианской этике нацисты не идут ни в какое сравнение с “азиатчиной”, выдал нового языкового омбудсмена — Елену Ивановскую.
Поскольку политическая карьера в Украине традиционно начинается с одиозных заявлений, в рамках которых новоиспечённый чиновник демонстрирует верность политике дискриминации, Ивановская тут же призвала “отменить особый статус русского языка” в Конституции, поскольку этот язык (а не такая болтовня чинуш) является “инструментом дестабилизации”. “Конституционная модель языковой политики должна соответствовать реалиям войны”.
Стоит ли удивляться, что люди, которые не уважают собственный закон, его не знают — в частности, те его положения, которые запрещают менять Конституцию во время военного положения. А запрещают они это, потому что умные люди, которые эту Конституцию писали, предусмотрели ситуацию, в которой такое желание может возникнуть, если к власти придут люди не очень умные.
И вот он этот день настал. Покоя не даёт десятая статья, которая фиксирует государственный статус украинского языка, и гарантии свободного развития, использования и защиты русского и других языков.
На этом положении закона рот стоило бы и закрыть. Но он не закрывался. В числе своих карьерных целей Ивановская называет “языковую реинтеграцию” жителей оккупированных территорий. Ну чтобы напомнить им о перспективе, которая их ждала, если бы у притязания на реинтеграцию этих потерянных территорий была бы перспектива.
Благо, мир не сводится к местам, где ивановские лезут тебе в рот и память, копаются в могилах, борются с лингвистическими феноменами и культурными особенностями индивидов, требуя единомыслия. Ни оккупация, ни де-оккупация таких и с такими не предвещает ни прав, ни свобод.
2
Засучив рукава, новая языковая омбудсменка Елена Ивановская взялась за работу, и хочет добиться в Украине полного запрета на исполнение песен на русском языке, безотносительно их содержания и гражданства исполнителя.
Увидим ли мы протест “гражданского общества” против дискриминации и нарушения десятой статьи Конституции, которая гарантирует свободное использование русского и других языков национальных меньшинств, или кормчий не давал отмашки бороться за европейские ценности в этом случае?
Ввиду политики нарушения прав человека, русскоязычные украинцы не должны ни воевать за Украину, ни как-либо ещё помогать государству, которое нарушает их права. Пусть за всё это воюют люди с правильной формой челюсти.
Украина является жертвой военной агрессии Российской Федерации. Однако, эта жертва также является угнетателем своего населения. Победа этой системы означает победу такой политики: победу дискриминации, победу невозможности быть собой в родной стране — сохранять свою идентичность, свою память, свою культуру, своё достоинство.
О каком патриотизме может идти речь, если эта система не соблюдает собственный закон и ведёт войну со своими людьми (в частности, на основании этноса, который никто из нас не выбирал); называя язык наших матерей — языком собак, а память наших семей — памятью оккупантов; срывая звёзды с могил наших предков; уничтожая книги, мозаики, памятники культуры; допуская таблички на входе в заведения, сообщающие, что тем украинцам, чьим родным языком является русский, здесь не рады?
Запрет на песни за язык? Как эти люди вообще смеют заикаться про “совок”? Из-за такого “не совка”, многие из нас были вынуждены покинуть родную страну, стать беженцами. Другие — помалкивают о политике нашего исключения. Третьи — открыто отрицают его факт, надеясь быть принятыми теми, для кого мы — не люди, а “кацапы”, “москали”, “ватники”, “совкодрочеры”.
Что должно случиться, чтобы мы перестали ждать от угнетателя признания реальности нашего угнетения, и начали бороться — не с Украиной, а за наши гражданские права?
Вот уже 20 лет мы слушаем песню про то, что дискриминация русскоязычного населения Украины является кремлёвским нарративом. Да, Кремль использует факт такой дискриминации. Однако, все эти законы, ограничения и заявления вводят и делают украинские политики — представители власти.
Обещания “гражданского общества” сдержать русофобов в тактическом партнёрстве против общего врага кончились триумфом их идей внутри самого “гражданского общества”, которое является неоколониальным нормализатором политики ненависти — творцом картинки на экспорт: псевдо-демократического фасада, за которым скрывается шовинизм и ксенофобия.
Такой Украине не место в содружестве западных демократий. Пока её власти не продемонстрируют уважение к правам человека и собственной Конституции; пока политики вроде Ивановской продолжат безнаказанно стигматизировать украинских граждан — ни о каком вступлении Украины в ЕС не может быть и речи.