Ад простирается, но и по его закоулкам щедро рассыпана романтика. Черти – живописны, вопли – музыкальны.

В местностях сырых и прохладных лучше становиться мхом. Либо китом, который гудит из туманов. Там же, где сухо и тепло удобнее быть просто пальмой. Подобно муравьедам, пальмы экстравагантны.

Я не способен возненавидеть Нью-Йорк, как это часто происходит с теми, кто с ним расстался. Но и тоски по нему больше не испытываю. Считаю это достижением, учитывая, что Нью-Йорк – это ревнивый вампир, который не прощает измены. Покинуть его чертоги слабым и сломленным проще простого. Вероятно поэтому столь многие продолжают мчаться в колесе, стыдясь признать, что этот город для них не работает. Номад же взял своё, и продолжает путь. Нет для него оседлости, которая могла бы соперничать с соблазном путешествия.

Чем сильнее страх смерти, тем больше хочется ебаться.

"В тебе есть что-то простое и прекрасное", – говорит Найджел, живущий на улице, и спящий на десяти томах своего фото-портфолио: чёрные мужчины и ослепительные кадиллаки, просторные апартаменты и звериные шкуры. "Потом всё разладилось".

Смерть приближается, а ты ещё не побывал ни там, ни там… Нет ничего страшней, чем осознать – “и никогда не побываю”. С этой мыслью ты и пакуешь чемоданы.

Кружился в танце с пересветом; видел как плавится фокус под воздействием распахнувшейся диафрагмы, и ничего не мог с собой поделать – мягкая слепь приживается в моих астигматичных глазницах куда охотнее, чем расколдованная достоверность мира.

Единственный способ победить Россию – это не быть ею.

9-е мая празднует не победу, но саму войну как воплощение мужской свободы – право забыть закон и убивать.