Гэнгста щит и политика идентичности.
All in ЛИТЕРАТУРА
Я вижу кровь на шестерёнках окружающей меня красоты, и, всё же, продолжаю дышать американским воздухом.
Новости из мира лесбиянок: Черри рассталась с Жаклин, и позвала меня съесть по этому поводу бургер.
Когда ты сказала, что тебе восемнадцать, я увидел таракана, ползущего по стене твоей комнаты. Не знаю, что меня больше испугало – его усы или твой возраст.
Я о тебе ничего не знаю. Мы лежим на берегу реки, и солнце медленно спускается к нам в глотки. “Я хочу тебя трогать – не мельком, а долго и нудно, врубаешь?”.
Стоя в очереди за правами, я подсматривал в её марихуановые глаза, и слышал как стучат колёса товарного поезда. Или это стучало моё сердце? В её внешности не было ничего, что делало бы её очевидной. И, всё же, в ней было что-то для меня: запах костра, еловой чащи, ветер с моря… Затем её стошнило на трансгендерного клерка. Жизнь потекла своим чередом, но образ перуанской девушки с канадским паспортом продолжил мерцать во мгле моего черепа. Так ночной силуэт на другом берегу посылает сигнал, мол, приди, между нами случается свет. Я иду на него, как на лампу несётся мотыль. Ну и пусть. Лучше сгинуть в огне, чем испуганно тлеть. “Бля, ну бля…”, – говорит, вытираясь, трансгендерный клерк.
– Я пью и катаюсь на велике. Нет, погоди, не так. Я работаю дизайнером в Nike, а потом пью и катаюсь на велике. – Почему?
– Потому, что моя жизнь лишена смысла.
– Тебе не нравится твоя работа?
– Не то, чтобы не нравится, просто… это всего лишь одежда. Я придумываю новые кроссовки, они живут сезон, и исчезают. Скоро исчезну и я. Что от меня останется? Да ничего! Только пара кроссовок прошлого сезона.
– А чего бы тебе хотелось?
– Убить себя.