Центральной площадью там была парковка. От неё, "словно по поверхности озера", расходились кругами ряды одинаковых домов. Никакого озера там, впрочем, не было. Из водоёмов – только бассейн через дорогу, где дома уже были другими, “более ярких красок”. Огороженный решёткой, этот бассейн существовал не для Джанис. “Всё в нём казалось мне волшебным”, – вспоминает она, а я таращусь на образ маленьких негров, подглядывающих за тем, как в запертом от них бассейне смеются и плещутся дети из домов “более ярких красок”.
Послушав радио-передачу о сексуальном образовании в Украине, я окончательно убедился в том, что интеллектуалы – это розы, чьими лепестками устлана дорога к фашизму. Его рассвет зарождается на обломках либеральной утопии – в нашей скопившейся тоске по злу и зверству.
Америка – это камин папы Карло. Поиски эссенций за парадом вещей, равно как и претензия в отношении её отсутствия – удел понаехавших дикарей, так и не врубившихся в то, что развитая культура – это и есть возможность жонглировать фикциями, не требуя от них никаких "подлинных" оснований и "глубокого" закулисья.
Народ, нарождающийся в отрицании себя, ничем иным, кроме как обрубком стать не сможет. Вместо того, чтобы отнимать у себя ту или иную частичку своей истории, и делать общество заложником сиюминутной политической конъюнктуры, почему бы не принять себя в обилии цветов, событий и культур, взглядов и этносов, тонов и полутонов – всецело?
Дети, как и все прочие люди, конечно, думают о смерти, и хотят о ней говорить. Но этой темы для них как бы нет – она под запретом, и вытесняется. А ведь о смерти нужно говорить. Не только с детьми, но и с обществом в целом. Чем больше пабликов о смерти, тем лучше. Как их запрет решает проблему детей с их желанием перестать существовать в мире, который они не могут контролировать, будучи в полном подчинении взрослых?
Именно мотив содружества с Европой, а не национализм мобилизовал широкие массы украинских граждан на революцию.
Что если твоя жизнь окажется короче, чем дистанция, необходимая для перемен? Готов ли ты бороться, зная, что плодами твоей борьбы тебе так и не доведётся попользоваться? Ответ, на первый взгляд, очевиден: что мне с того, что сад будет цвести поверх моей могилы? На всё, что после моей смерти мне плевать. Логика эта объяснима и ничем не зазорна. И, всё же, лично я её не разделяю.
Содержанием образовательного процесса должно быть становление всесторонне развитого, открытого и критически мыслящего человека, а не патриотического болвана, готового в любой момент сдохнуть за Родину по отмашке брюхастых генералов.
Взгляды свободны, потому что не имеют значения. Ими можно обмениваться в рамках социального театра, утверждаться в том или ином культурном статусе. Однако единственный доступный тебе политический инструмент – это акт потребления. Твоя идентичность состоит из набора товаров и услуг. Ты можешь декларировать анархизм, стоять с плакатиком "Долой полицейское государство" или основать ячейку Красной армии, но по-настоящему политическое действие ты совершаешь только в момент купли-продажи.