“Пизда мучит меня по ночам, как суккуб – я просыпаюсь от оргазмов, и больше не могу уснуть. Всё горит, я горю до утра. Потом приходит Кишон. Вчера он сосал меня час, словно вантуз – старательно, даже отчаянно. Но просто отсосать, просто кончить – мне этого мало. Нужно что-то ещё. Нечто большее, и я не про размер хуя”.
Левая идея привлекает меня не столько в качестве решения, сколько в качестве дерзновения, и того мыслительного пространства, которое вокруг него возникает. Я вижу за этой идеей не формулу счастья, но моральный императив. Утопии – это горизонты. Сегодня, когда, с одной стороны, мы слышим призыв запереться от всех чужаков в сновидении о былом величии, а с другой – стать машинами, ведомыми расчётом, сопротивление мечтой обретает новую ценность. Чем актуальней право, тем актуальней лево.
В приспособленце нет порывов и страстей – только шкура, восприимчивая к холоду и теплу.
На следующий день после победы Трампа на выборах президента США, социальные сети вспыхнули сообщениями об американских мусульманах, впервые явившихся в школы и на рабочие места без хиджабов. Причиной тому стал обоснованный страх перед обществом, избравшим своим президентом человека, который называет иммигрантов насильниками и террористами. Не важно, соответствуют ли слова Трампа его убеждениям, или он просто хитрый популист – само его избрание на пост президента легитимировало вполне конкретную платформу взглядов, которые доселе подавлялись неолиберальным мэйнстримом. Вместо того, чтобы заняться моральным судом над их и без того очевидной пещерностью, я бы хотел поговорить о надеждах, которые обнаруживаются посреди всего этого кошмара.
Победа Трампа на выборах в США является финальным аккордом неолиберальной демократии. В его торжественном миноре подытоживается многолетний процесс правого ренессанса в западных обществах. Ну а пока мои либеральные фрэнды рыдают кровавым дислайком, и пытаются понять, почему реальность отказалась соответствовать их прогрессивным снепчатам, я хотел бы поговорить о том, почему Трамп – это хорошие новости.
Главным источником надежд на будущее все эти годы была сфера технологических инноваций. Образованные мечтатели, вооруженные наукой и свободным рынком, убеждали нас в том, что прогресс, несмотря на ИГИЛ, всё равно происходит. Сегодня, однако, и эти чаяния оказались под вопросом.
Я встречал Шатуна и раньше – размахивая кулаками, он бродит по Little Tokyo. В его блестящем чёрном торсе отражаются все, кого он посылает на хуй. А на хуй Шатун посылает всех. И тут же рычит в ответ на свист автомобильных тормозов: “Стоять-сосать, проклятые бляди!”. В общем, я никогда ещё не видел Шатуна мирным. Как, впрочем, и его рукоприкладства. Поэтому сегодня, когда он снова возник у меня за спиной, я продолжаю дожидаться свой латэ в шляпе и красных сапогах. Шляпа от кулака слетает первой.
Общество предлагает мне целый ассортимент отвлечений и оправданий, которые удерживают меня на палубе империи. В частности – иллюзию принадлежности к “силам добра”, которые кажутся безальтернативными на фоне исламских смертников и русских теремков. Кроме того, в самом саду империи комфортно: целуются геи, красивые негры, и война – это слово, которое творится где-то далеко. Однако, что-то не клеится – 40 миллионов человек в США страдают тревожным расстройством. Мы знаем, что происходит. С неграми, иммигрантами, за океаном…