Прошлое отступает, и тенденция однозначна: стационарный траффик падает, мобильный – растёт. PC и ноутбук – это уже веретено. Современник всё чаще потребляет информацию через смартфон и планшет. Таким образом, развивать сегодня нужно не сайты, а apps и аккаунты в mobile-friendly сетях; не нагромождаться, а распадаться и множиться, как призрак, мираж и дивид.

Что более отвратительно – эксплуатация трагедии или морализм, которым ни накормить, ни подтереться невозможно?

Трансгрессия – это путь одиночества. Она всегда антинародна и предполагает конфликт с массами. Другой существует не благодаря, но вопреки остальным. Личность выходит из толпы – и тут же попадает в оппозицию.

Безопасность – это утопия.

Когда мы говорим о том, что финансовый кризис спровоцировал консервативную контр-революцию, и люди, напуганные экономическим спадом, попятились назад, – в Традицию, в церковь, к Отцу, – мы чего-то недоговариваем. Мода на социализм, обернувшаяся волной глобальных протестов, является точно таким же следствием этой контр-революции, как и суды над Pussy Riot. Просто кто-то выбирает 13-й век, а кто-то – 20-й, но и те, и другие в 21-м – консерваторы.

Действительно ли ты контролируешь своё сетевое тело? Сегодня очевидно: всё, что ты постишь, комментируешь или тэгируешь; все твои статусы, аватары и бэйджи – всё это кибер-Ты, принадлежащий кибер-Другому.

Вавилон не отрицает субъективных отличий, но сосредоточен на их синергии. Он производит не эталон для мимикрии, но контекст, где вмещается всё. Здесь могут быть китайские забегаловки, итальянские желатерии и американские дайнеры, но нет отцовского тотема и его воинственных сынов.